Четверг, 28.03.2024, 18:37 | Вы вошли как Гость | Группа "Гости"Приветствую Вас Гость

Главная » 2015 » Январь » 11 » Обряд "запирания" в Верхнем Поволжье по археологическим и этнографическим данным
11:58
Обряд "запирания" в Верхнем Поволжье по археологическим и этнографическим данным

В результате планомерно проводимых раскопок финских и древнерусских памятников на территории Верхнего Поволжья удается выявлять всё новые и новые обрядовые комплексы, связанные с какими-либо значимыми событиями в жизни древних коллективов. По мере накопления подобных источников возникает необходимость и возможность из интерпретации, которая приобретает, как представляется, дополнительную надежность с привлечением этнографических данных.

В указанном регионе собрано уже достаточно много данных, связанных с верой в магическую силу железных (преимущественно острых) предметов. Железо, согласно древним поверьям, в сочетании с заговором было способно создавать непреодолимую преграду, защищавшую жителей "земного", "дневного" мира от пагубного воздействия потусторонних сил. Так в начале XX века в Костромской губернии, по сведениям В. И. Смирнова, во время шествия похоронной процессии рубили землю топором и затем заметали след ("холеру рубили и выметали"). Саван для умершего шили, держа иглу острием от себя. Во время эпидемии вокруг деревни пропахивали борозду, надеясь, что смерть не переступит через след острого железа. /1/.

В Ивановской области до сих пор не забыты древние свадебные правила: втыкать в дверной косяк иглу или иной острый предмет, жениху держать при себе нож, а невесте - ножницы. Наконец, согласно результатам проведенного нами опроса, не только в Ивановской области, но и практически на всей территории Верхнего и Среднего Поволжья многие женщины вполне осознанно носят на домашних халатах, с левой стороны, у сердца, булавку как оберег от дурного глаза ("от сглаза"). Кроме того, булавку пристегивают, отправляясь в дальнюю дорогу, "чтобы ничего не случилось". /2/.

Обычай использовать волшебную силу острого металлического предмета, как показывают археологические данные, уходит корнями в глубокую древность. В YII-XIII веках н. э. аборигенное население края "запирало" покойников под землей воткнутыми в дно могильной ямы топорами (Кочкинский могильник Палехского района), копьями и стрелами (Хотимль), брошенными в могилу замками и подковами ("владимирские" курганы на территории Ивановской области). /3/. Новую серию местных древних ритуальных запоров предоставило и исследованное в 1993-1994 годах первое кладбище средневекового Плеса, функционировавшее в XII - нач. XIII вв. а также городское дохристианское святилище того же времени.

Жители раннесредневекового Плеса, судя по археологическим материалам, в подавляющем большинстве были приверженцами многобожия. Почти в каждом захоронении взрослых и в некоторых детских погребениях домонгольского некрополя нам удалось проследить попытки отгородить покойника от мира живых. Иными словами, были выявлены соответствующие ритуалу предметы в могильных ямах или курганных насыпях. Так в насыпях обнаружено четыре ножа, причем у трех из них черенки оказались одинаково завернуты в виде кольца, а у одного сломан кончик лезвия (рис.1, 1-4). Еще в двух насыпях встречено по одной крупной швейной игле, у которых были обломаны тыльные концы (рис.1, 7-8). Всё это не случайно, и видоизмененные подобным образом острые предметы призваны были направлять свою магическую силу только в сторону покойника. Подобным же образом, например, обламывать тыльные концы "волшебных" игл принято было у народа коми, что отмечал А. С. Сидоров. /4/.

В качестве ритуальных запоров были использованы в плесском некрополе также гвозди (не требующие, в контексте вышесказанного, какой-либо корректировки формы) и пряжка (сам по себе запирающий предмет, подобно широко использовавшимся в этих же целях замкам и ключам).

Достаточно большой набор магических вещей предоставило исследованное нами в 1998-1999 гг. на территории плесской крепости городское святилище (предположительно, Велеса). Жертвоприношения здесь совершались через "дыру" в потусторонний мир, представлявшую собой квадратную яму. В яме возжигался ритуальный костер, на который помещались приношения, после чего "дыра" должна была быть заперта во избежание опасных проявлений из преисподней. Остатки первого совершенного в яме жертвоприношения (ориентировочно 2-й пол.XII в.) были "заперты" целой связкой из 13 крупных ключей, брошенных на кострище, а также двумя глыбами железной крицы и воткнутыми острыми предметами: боевым топором и теслом. После этого кострище было засыпано крупными валунами (с западной стороны) и смешанной с горячими углями землей (с восточной).

В дальнейшем ритуальные действия совершались неоднократно, для чего содержимое ямы частично выбиралось, а остатки предыдущих действий, естественно, нарушались. В ходе выборки комплекса были обнаружены фрагменты как минимум двух замков, ключ, гвозди, железная крица. Отчетливо прослеживалось, как одно из последних (нач.XIII в.) жертвоприношений было "заперто" воткнутой в засыпку боевой секирой.

Аналогичные функции в древних ритуалах могли выполнять и не железные предметы. Так в одном из погребений плесского некрополя был обнаружен кремневый наконечник стрелы (рис.1,5). То, что вещь попала в стерильную супесь курганной насыпи не случайно, у нас не вызывает сомнений - как не вызывал сомнений почтенный возраст наконечника и у средневековых жителей города. Каменные орудия эпохи неолита - бронзы в Плесе за 16 лет раскопок встречались уже неоднократно. Так каменные шлифованные топоры, известные в народе как "громовые", издревле считались эффективным средством защиты от болезней людей и животных, от сглаза и других нежелательных проявлений, связанных с воздействием "навий" (вредоносных душ чужих предков). /5/. Теми же свойствами обладали и камни с естественными отверстиями (так называемые "куриные боги"), вера в магию которых с древнейших времен сохранялась еще как минимум до начала XX в. Кремневые наконечники стрел ("громовые стрелки") в средневековье, оправив в металл, носили в качестве оберега, святили им воду и т.п. /6/.

Волшебную силу такого рода предметам придавало то, что они считались атрибутами небесных богов. Достаточно вспомнить известные сюжеты о том, как князь Ярослав убивает топором медведя (символ бога Подземного мира), а князь Глеб - волхва. /7/. Топор - независимо от того, железный он или каменный, рассматривался в качестве оружия Громовержца; так же, как и наконечник стрелы (копья), он представлялся боевым наконечником молнии. То же и камень: в хантыйской сказке житель потустороннего мира говорит охотнику: "Для нас опасен гром. Он в нас стреляет камнями". /8/.

Таким образом, "громовая стрела" - кремневый наконечник - с успехом мог быть использован в погребальном ритуале в качестве "запора" наряду с металлическими предметами. В целом же набор таких магических предметов в древнерусских и финских могильниках региона, судя по анализу вещей в погребениях, был достаточно широк и включал ножи, топоры, наконечники стрел и копий, иглы, шилья, подковы, гвозди, поясные пряжки и застежки-сюльгамы, замки и ключи, каменные "громовые" стрелы и топоры, крупные камни-валуны и куски крицы, цепи, косы и серпы, боевые топоры и булавы (последние никак не могут быть отнесены к "сопровождающему инвентарю воина" в небольших сельских могильниках XII-XIII вв.). /9/.

Рискнем предположить, что и битая посуда, часто встречающаяся в засыпке могил и в курганных насыпях, также могла играть роль магической преграды между миром живых и преисподней. Здесь уместно будет сослаться на замечание С. А. Токарева по поводу битой посуды: в Пошехонье, например, она считалась хорошей защитой от Кикиморы (добавим: в Костромской губернии битые кувшины помещали в курятниках для охраны здоровья кур). /10/. Плесские же археологические материалы позволяют выявить некую закономерность в стремлении использовать в средневековье для ритуалов именно старую посуду (вероятно, по принципу "старый - добрый", то есть доставшийся от предков, а потому "правильный"). В одном из погребений плесского некрополя в засыпке и в могиле были встречены лепного сосуда, который был на полтора-два столетия древнее самого захоронения. При сооружении плесской крепости в 1410 году под угол северной дозорной башни был положен старый потрескавшийся горшок, спеленутый берестяными полосами; мы далеки от мысли, что для совершения строительной жертвы при сооружении столь значительного и дорогостоящего объекта у организаторов не нашлось средств на новую добротную посуду, значит, старая была выбрана сознательно. /11/. О том же свидетельствует и вид жертвенного сосуда, обнаруженного нами под нижним венцом плесской жилой посадской постройки нач.XIII в. Миска (в которой, видимо, в момент совершения ритуала находилась каша с воткнутым в нее ножом) была изготовлена на гончарном круге, но нарочито неровно и грубо, выглядела архаично, - хотя вся остальная посуда хозяев усадьбы отличалась обычной для ремесленных гончарных изделий Плеса изяществом. /12/. Участники строительного жертвоприношения, таким образом, совершили своеобразный подлог, заменив ""старую добрую" вещь новоделом "под старину".

География сакрального применения вышеперечисленных предметов очень широка. Она охватывает не только Верхнее Поволжье, но и территории практически всех древних финских народов: северо-запад, земли муромы, мери, марийцев, мордвы, удмуртов и перми. /13/. Уместными здесь видятся и примеры из Подмосковья, любезно предоставленные нам В. И. Вишневским и связанные с эпохой развитого средневековья. В одном случае это кувшин с забитым в устье пушечным ядром и положенным поверх его сничным замком (находка из-под нижнего венца постройки). В другом - в захоронении XYI в. - чашечка в головах погребенного, куда, как принято считать, после совершения соответствующего церковного обряда сливали остатки масла: в чашечке был обнаружен гвоздь, попавший туда, по мнению В. И. Вишневского, не случайно. /14/.

Выявленные при исследовании Плеса новые примеры ритуального "запирания" имеют, на наш взгляд, глубокие местные этнокультурные корни. При раскопках Алабужского (Пеньковского) городища IY в. до н.э. - XII в. н.э., находящегося в 12 км от современного Плеса, строительная жертва в основании восточного вала сопровождалась воткнутым серпом и "горячей" засыпкой из земли, смешанной с углями из костра(YII в. н.э.). Здесь же, у северной оконечности самой древней постройки ("длинного дома" IY в. до н.э.) была обнаружена жертвенная яма с костями крупного лося и попавшей в яму, видимо, далеко не случайно, костяной булавкой с обломанным тыльным концом. Важно отметить, что 9-летние параллельные раскопки Плеса и Алабуги выявили отчетливые связи, а точнее, отчетливую преемственность алабужской протогородской и плесской городской культур. Это в полной мере относится, как видим, и к сакральной сфере.

Литература:

1.Смирнов Вас. Народные похороны и причитания в Костромском крае. Кострома, 1920, с.9,18.

2.Записано автором.

3.Ерофеева Е.Н., Травкин П.Н., Уткин А.В. Кочкинский грунтовый могильник.//Этногенез и этническая история марийцев. Йошкар-Ола, 1988.

Граков Б. Отчет об археологических раскопках и разведках в 1926 году. //Архив ИГОИРМ, 07-3/2.

Уваров А.С. Меряне и их быт по курганным раскопкам. //Труды Первого археологического съезда в Москве 1869 г. М.,1871, Часть II.

4.Сидоров А.С. Знахарство, колдовство и порча у народа коми. СПб.,1997, с.45, 234.

5.Иванов В.В., Топоров В.Н. Исследования в области славянских древностей. М.,1974, с.9, 86-89.

6.Древний Новгород. Прикладное искусство и археология. М.,1985, с.140.

7.Повесть временных лет. //Памятники литературы Древней Руси. М.,1978, с.196.

8.Мифы, предания, сказки хантов и манси. М.,1990, с.196.

9.Рябинин Е.А. Костромское Поволжье в эпоху средневековья. Л.,1986, с.90.

10.Токарев С.А. Религиозные верования восточнославянских народов XIX -нач. XX вв., М.-Л., 1957, с.103.

11.Травкин П.Н. Плесская крепость 1410 года. //Плесский сборник. Плес, 1993. Вып.1, с.177.

12.Травкин П.Н. К истории строительных обрядов. //Археология Верхнего Поволжья. Н. Новгород, 1991, с.97.

13.Рябинин Е.А. Финно-угорские племена Новгородской земли на современном этапе историко-археологического изучения. //Древности Северо-Запада. СПб., 1993, с.120. Краснов Ю.А. Безводнинский могильник. М.,1980. Семенов В.А. Погребальный обряд чепецкого населения в эпоху раннего средневековья (YI-X вв.). //Материалы по погребальному обряду удмуртов. Ижевск, 1991, с.66.

Источник: П.Н.Травкин. Кандидат исторических наук, археолог, этнограф. Плёс.
Фотографии: Андрей Малышев-Мерянин. Кострома.

Категория: Новости Мерянии | Просмотров: 10174 | Добавил: merja | Теги: Русская, Язычество, финно-угры, великороссы, археология, меря, Верхнее Поволжье, история, русские, мерянский | Рейтинг: 5.0/7
СТАНЬ МЕРЯ!

ИНТЕРЕСНОЕ
ТЭГИ
мерянский Павел Травкин чашечник меря финно-угры чудь весь Merjamaa Меряния финно-угорский субстрат вепсы История Руси меряне суздаль владимир история марийцы мари Ветлуга Ростов Великий ростов новгород Русь экология славяне топонимика кострома КРИВИЧИ русские Язычество камень следовик синий камень камень чашечник сакральные камни этнофутуризм археология мурома Владимиро-Суздальская земля мерянский язык ономастика Ростовская земля балты финны городище Векса озеро Неро краеведение православие священные камни этнография святой источник общество Плёс дьяковцы Ивановская область регионализм культура идентитет искусство плес ингрия антропология россия москва ярославль мифология вологда лингвистика Марий Эл будущее Унжа вятичи Залесье волга поэзия нея галич деревня туризм север мерянский этнофутуризм Древняя Русь шаманизм латвия русский север иваново буй капище Ярославская область Языкознание реконструкция скандинавы средневековье Европа магия Этногенез коми старообрядцы Костромская область христианство
Статистика
Яндекс.Метрика