Пятница, 06.12.2024, 16:39 | Вы вошли как Гость | Группа "Гости"Приветствую Вас Гость

Главная » 2016 » Ноябрь » 27 » «Овсянкам» Дениса Осокина исполнилось 10 лет.
00:14
«Овсянкам» Дениса Осокина исполнилось 10 лет.

Ровно 10 лет назад казанский писатель Денис Осокин написал магическую мерянскую повесть "Овсянки", которая оказалась судьбоносной для самого появления неомерянского дискурса, неомерянского этнофутуризма. 25 ноября в доме-музее Василия Аксенова по этому поводу и собралась замечательная публика. Читали Денис и Leysan Sitdikova. И прозу читали, и стихи. И было тепло, и светло, как будто и не зима на пороге. А еще яблоки спелые вокруг, ими потом слушателей одарили.

Кстати в повести «Овсянки» указано авторство Аиста Сергеева. Под этим именем писатель выпустил свою книгу.

Это не просто псевдоним Дениса, но и главное действующее лицо всей повести – Аист, фотограф нейского бумкомбината. Нея – небольшой город. Повесть вообще полна всяких чудесных имен и названий рек, малых городков, знакомых и не очень, и все они тут – с маленькой буквы (так решил автор). Как будто и не названия это вовсе, а просто слова из древнего и утерянного языка народа меря. Автор и сам любуется:

«...реки – узкие светлые – как бедра взрослеющих девочек – из звона насекомых и пиков крошечных птиц: вохтома – вига – унжа – векса – шача – мера – покша – нея – межа – меза – лух – кусь – вая – шуя – согожа – лежа…».

Повести «Овсянки» повезло. Она оказалась прочитанной едва ли не больше, чем все прочие книги Дениса. Режиссер Алексей Федорченко снял одноименный фильм, который собрал множество призов, и «Овсянкам» тогда аплодировал стоя сам Квентин Тарантино. Нынче повести исполнилось 10 лет, и в казанском Доме Аксенова прошло ее чтение.

Спросил у Дениса: «Волнуешься?»

– Очень. Я ведь вообще всего второй раз в жизни ее читаю, первый раз – в Москве, вскоре после написания. И вот сейчас, через столько лет – в Казани, на родине, моей и этой книги.

Заставило задуматься – а так ли уж прочитана эта повесть? Посмотрена – да, многими. Но так ли уж прочитана? Например, один из параллельных сюжетов, начинающийся со сна Аиста, будто он едет в составе группы костромских художников в Португалию, и на пункте таможенного досмотра в ангар вбегают какие-то неведомые «староверы» и уводят всех, и художников, и таможенников, приговаривая: «на узюк»… и потом еще пару раз мерещатся ему эти художники, разговоры про Португалию. Но в фильме ничего этого нет.

Денис любит превратить любое действо в некий полуобряд, почти ритуал. Когда он впервые пригласил меня в гости, а я бывал у него по многим адресам, жалею вот, что не был по одному из самых странных, ранних – в хрущевке по ул. Фабричной, 4, но рядом вы не найдете ни 2, ни 6, ни 3 – просто единственный дом: четыре! Очень по-осокински это! Но в других квартирах – довелось. Он сам пригласил однажды. Познакомиться. До этого мы почти не общались, просто знали друг о друге. А потом повел меня в парк им. Урицкого, смотреть на огромную иву, которую в том году нещадно срубили, а дальше – мы пошли с ним ходить по трубе, большущей трубе в самом конце парка, у забора… Два молодых человека лет 25-30 ходили по трубе.

Денис любит эту обрядовость действа. В Доме Аксенова вся сцена оказалась устлана яблоками и ветвями рябины, рояль покрыли шерстяной накидкой с длинными висюльками заплетенной бахромы. И повсюду ярко-красные яблоки и рябина. Яблоки принес сам Денис в большущем походном рюкзаке.

Перед чтецами – а их двое: кроме самого Дениса, еще и Ляйсан Ситдикова, сыгравшая в фильме «Овсянки» одну из ролей, а прежде – известная казанская журналистка. Позже многие ее узнали уже в другом качестве – супруги знаменитого татарского оппозиционера и журналиста Ирека Муртазина, политического заключенного, осужденного и отбывавшего наказание по одному из громких дел.

Сейчас это все уже не важно. Перед чтецами маленький зеленый столик. На нем – зеленая ручка. Два стакана воды. Рукописи. Осокин относится к рукописям особенно: известно, что у всех книг Дениса специфическая верстка. К сожалению, в интернет-версии «Овсянок» это правило не соблюдено, так что лучше читать в книжке. На каждом из двух подготовленных для чтецов экземпляров рукописи, перед первыми словами, нарисованы две птички – овсянки.

На том же зеленом столике – войлочная куколка голой девы. Вся она – белая, а волосы из зеленых нитей. Волосы и на голове у куколки и на том месте, которое в книге «Овсянки» обозначено – «хлеб и мед».

«...мы не материмся по-русски. это непростительно. и не помним собственных заветных слов. но кто-то привез давно это слово – манянь – от вологодских коми – из близкого солнечного созвучного нам языка. оно очень быстро распространилось среди мери. что такое манянь – в коми знает каждый ребенок – и частенько получает за него от взрослых по губам. манянь – это слово-женщина. это под животом. это там – где волосы, на которые мы вяжем разноцветные нити – если женщина выходит замуж или мертва. ма – это мед. нянь – это хлеб. с коми перевод дословен. мы с удовольствием восприняли – и говорим «мед и хлеб». можно «хлеб с медом». очевидно мерянское имя было близким по смыслу».

Народ меря, по Осокину, потерял, но как бы припоминает свой язык, как будто что-то помнит о своем языке, и берет из других языков что-то схожее со своим, нутряным, так мерянские подростки-старшеклассники, с наушниками, висящими у них на воротниках – все же предпочитают называть девушку словом «веретеница».

Меряне почти что растворились среди русских, но не совсем, как будто у них есть странный пароль для своих. Свой мирок. Свой быт, о котором знают лишь они одни, а другим знать не нужно, но сами меря – знают.

Они потеряли многое: язык, приметы одежды, свои имена, но они находят эхо своих имен и берегут это эхо. У специалистов по фольклору отношение к осокинскому методу обращения с традициями и культурами разных народов в его прозе – порой неоднозначное, но следует напомнить, что он и сам занимался фольклором не только как писатель и теледокументалист, но и как ученый, собирал материалы для будущей диссертации, которую так и не написал…

Меря, знающие пароль, устраиваются гаишниками! Так в повести. Чтобы пропускать машины, которые едут для совершения особого обряда мерянских похорон, чтобы не было вопросов. «...медленно и верно меря поступает на эти должности. чтобы днями и ночами наши траурные машины беспрепятственно шли. на дорогах ивановской и костромской областей мерян с жезлами и в форме под восемьдесят пять процентов».

Такой вот заговор знающих.

Денис и Ляйсан – оба в белом. Белое, почти монашеское одеяние Дениса (по детской песенке – «монах, в белых штанах») и белое платья Ляйсан. Перед началом чтения Денис объявил:

«Ничего, кроме художественной литературы сегодня здесь происходить не будет».

И это было правдой, но перед чтением повести – были еще стихи. В основном звучал Федерико Гарсиа Лорка и Рене де Обольдиа. Еще – стихи народных славянских песен, кажется, черногорских.

«Накануне чтения Денис притащил целый ворох стихов, – призналась позже Ляйсан, – и это было неожиданно, я думала, будем читать только «Овсянки». Как таковой подготовки было не очень много. Один раз мы вдвоем перечитали всю повесть на диване. Денис уже сделал разметку на рукописи: кто где читает. Он говорил, что это не должно быть театрально. И еще он сказал гениальную фразу: «Ближе к концу «Овсянок» ты должна читать как горький миндаль».

«Овсянкам» – 10 лет. Шум вокруг этой книги уже улегся, но у многих эта книга живет в сердце, а у некоторых – будет жить всегда.

Иногда она напоминает о себе, похожие мотивы начинают появляться в кинематографе, неясно, осознанно или нет. Последний такой пример – фильм Мэтта Росса «Капитан Фантастик», получивший награду за лучшую режиссуру в программе «Особый взгляд» Каннского фестиваля 2016 года. И там – тема своего, особого мира посреди огромного, обычного нашего, и там так же, как и в «Овсянках», центральный эпизод: предание огню тела умершей возлюбленной. Хотя, конечно, миры этих фильмов совсем разные: тот – настоящий американский. А «Овсянки» – немножечко русский.

Но скорее: по-осокински мерянский, где меря пытаются что-то такое припомнить… «Великая мерянская река» – так «припоминают» в повести чуть ли не Волгу, и вообще – на дне реки все живо! Все осталось! И даже мерянский язык! Там же на дне и Аист Сергеев, герой и автор повести «Овсянки», он утонул и стал жить там, и на дне, на оставленной там однажды отцовой пишущей машинке, набил эту повесть!

Давайте поверим, что это так! Книга, которая родилась в Казани и которой нынче исполнилось 10 лет, это заслужила! 

Автор: Айрат Бик-Булатов.
Источник: http://kazanreporter.ru/

Категория: Новости Мерянии | Просмотров: 2902 | Добавил: merjanyn | Теги: Денис Осокин, Овсянки, этнофутуризм, Аист Сергеев, меря | Рейтинг: 5.0/7
СТАНЬ МЕРЯ!

ИНТЕРЕСНОЕ
ТЭГИ
мерянский Павел Травкин чашечник меря финно-угры чудь весь Merjamaa Меряния финно-угорский субстрат вепсы История Руси меряне суздаль владимир история марийцы мари Ветлуга Ростов Великий ростов новгород Русь экология славяне топонимика кострома КРИВИЧИ русские Язычество камень следовик синий камень камень чашечник сакральные камни этнофутуризм археология мурома Владимиро-Суздальская земля мерянский язык ономастика Ростовская земля балты финны городище Векса озеро Неро краеведение православие священные камни этнография Плёс общество дьяковцы Ивановская область регионализм культура идентитет искусство плес ингрия антропология россия москва ярославль мифология вологда лингвистика Марий Эл будущее Унжа вятичи Залесье волга поэзия нея галич деревня туризм север мерянский этнофутуризм Древняя Русь шаманизм латвия русский север иваново буй капище Ярославская область Языкознание реконструкция скандинавы средневековье Европа магия Этногенез коми старообрядцы Костромская область христианство Социология
Статистика
Яндекс.Метрика